Он хотел быть моим, но искренне ли? Аделаида Бернар (мадам Жюли) Предисловие автора. Я впервые увидела эту картину в юности. Давно. Теперь так и хочется сказать: во сне. Женщина, изображенная на ней, тоже будто бы только что пробудилась ото сна. Линии ее тела, напоминающие античную статую, мягко подчеркивали легкие складки не то пеньюара, не то туники. Легкость ткани на теле и тяжесть роскошной персидской шали с кистями, лежащей на коленях черноволосой красавицы так поразили меня, что мне все время хотелось, чтобы шаль эта ожила, и сама собою оказалась накинутой на ее обнаженные, покатые плечи, ведь ей, красавице, было так холодно! Холод проступал отовсюду: сквозь тяжелую, гладкую мраморную колонну, обрамленную тяжестью занавеса сквозь безупречные, без единой щели, плиты пола, сквозь весь приглушенный, сине – зелено - сероватый фон картины. Как завороженная смотрела я на красавицу с лебединой шеей, живыми глазами, с безупречной, «певучей», линией рук, плеч, бедер… Я словно впитывала в себя черты лица прелестной незнакомки, запоминая наизусть малейший штрих, мазок кисти, черточку, линию. Я угадывала в легкой усмешке губ едва уловимую грусть, в юных глазах – мудрость, смешанную с печалью… И, вот странно, я, семиклассница тогда, наивная, неискушенная девочка, каким то шестым, что ли, чувством, поняла, что в эту женщину можно было влюбиться до безумия, до полного беспамятства, головокружения и души, и сердца!